Арканум

«В дремучую эпоху Брежнева я пошел во внутреннюю эмиграцию. Я писал свои произведения, зашифровывая их за переводы с арканумского. Я придумал страну Арканум, придумал авторов, которые там вроде как жили и творили. А медленно Арканум стал пробиваться в мои сны. Я жил в Аркануме, сны о Арканум заливали меня. Я ждал ночи, чтобы жить. Днем жизни не было. Днем был страх. Люди с Арканума ждали меня. Если я задерживался, посылали гонцов на конях и стучали мне в окно. Стучали перстнями на пальцах, рукоятками мечей, стучали ветками и ветром, стучали птичками и майскими жуками, звали всеми языками и голосами. Я вставал и шел к окну. Арканум втягивал меня в себя, засасывал мою жизнь. Арканумская речь пробивалась сквозь мою, как стебли трав через песок, проламывали память, сливалась с моей. Я переставал различать, где мой язык, а где арканумский. В Арканум я чувствовал себя безопасно».